История войск сс. Солдаты СС: история и фото Кто такие солдаты сс

ВАФФЕН СС И ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ § 1. Для укрепления морального состояния войск и с учетом психологического фактора не рекомендуется употреблять понятие «партизаны», заменяя его «бандитами» или «коммунистами»; § 2. Активизация бандформирований в тылу немецких войск

Роль абвера в немецком Сопротивлении А каким мог быть результат такого товарищества? Немецкое движение Сопротивления было весьма широким, но любые его территориальные преимущества по сравнению с любым таким движением в других странах компенсировались

1. ПРОИЗВОДСТВО ВООРУЖЕНИЯ КАК ПРОБЛЕМА В ЛИТЕРАТУРЕ И ОБЩЕСТВЕ Военную промышленность рассматривают как составную часть международной системы угрозы и военных конфликтов; продукция ее, пишет П. Гэтрелл, либо используется для разрушительных действий, либо хранится в

Неторопливая подготовка к печати сербских архивных документов и обсуждение проблемы в обществе Посланник Живоин Балугжич полагал: «у нас есть» Сетон Уотсон, чтобы разобраться с германскими ревизионистами Воислав Йованович Марамбо Пресс-атташе в Берлине Милош

Ирак 2003: «консоционализм» и неолиберализм вызывают рост сектантских настроений в обществе Американская оккупация Ирака в 2003 году запустила процесс, который целиком изменил иракское государство и общество, что послужило прямой причиной явления ИГИЛ в 2014 году

V Присяга в обществе Союз польского народа (Stowarzyszenie Ludu Polskiego) Перед лицом бога и всего человечества, перед лицом моей совести, во имя святой польской народности, во имя любви, которая соединяет меня с несчастливой моей отчизной, во имя великих страданий, которые она

Еще на заре их существования, ответственность за боевое использование войск СС возлагалась на Министерство обороны. Это было важной уступкой для армии, которая, однако, сошла на нет, после того как летом 1938 г. Адольф Гитлер возложил на себя обязанности Верховного главнокомандующего и учредил ОКВ, а 17 августа 1938 г., как мы помним, Гитлер отдал соответствующий секретный приказ.

Солдат из частей СС «Тотенкопф»

В июне 1939 г. новый главнокомандующий сухопутными войсками генерал- оберст Вальтер фон Браухич провозгласил, что нужно стремиться развивать отношения товарищества и доверия между армией и войсками СС, которое является важной предпосылкой для боевого партнерства. Он предложил подразделениям СС принимать участие в маневрах, учебных курсах, спортивных соревнованиях, устраиваемых армией.

Перед войной военнослужащие вермахта свысока смотрели на эсэсовцев, считая, что именно они лучшие солдаты, а эсэсовцы — это любители, охранники (касательно частей СС «Тотенкопф») и «асфальтные солдаты» (такое прозвище было дано «Лейбштандарту» за его постоянное участие в официальных мероприятиях). Тем не менее малоизвестно, что офицеры СС перед войной откомандировывались в дивизии сухопутных войск на стажировку Одним из первых, если даже не самым первым, был унтерштурмфюрер СС Йоханнес Муленкамп, свежеиспеченный выпускник юнкерской школы СС в Брауншвейге. В апреле 1936 г. недолго стажировался в армейской мотоциклетной роте, а затем в мае 1936 г. был направлен во 2- ю танковую дивизию, где его включили в состав 2- го мотоциклетного батальона .

В 1938 г., после специальных указаний фюрера, направление офицеров СС в армейские части приобрело более широкие масштабы. Среди откомандированных были знаменитые в будущем офицеры, во многом определявшие лицо войск СС в период войны. Среди них был будущий кавалер Мечей и командир полка СС «Дер Фюрер» Отто Вейдингер (с 1 октября по 31 декабря 1938 г. стажировавшийся в 14- м запасном пехотном полку); будущий кавалер Дубовых листьев и командир 11-го танкового батальона СС «Герман фон Зальца» дивизии СС «Нордланд» Пауль-Альберт Кауш (с сентября 1938 г. по февраль 1939 г. — в 11-м пехотном полку в Лейпциге); будущий командир полка СС «Вестланд» и кавалер Дубовых листьев Франц Хак (69-й пехотный полк); будущий командир 17-го артиллерийского полка СС Эрих Урбаниц (68-й пехотный полк) и некоторые другие. Интересно, что для эсэсовцев, командированных в армейские части, даже ввели особый вариант формы — на грудь эсэсовского кителя нашивался армейский орел. Впрочем, во многих случаях эсэсовцы носили обычную армейскую униформу, соответственно своему званию, как в случае с Вейдингером и Муленкампом.

Конечно, такая практика перед войной была в целом единичной, но ее значение — прежде всего в установлении первых контактов между армией и войсками СС. Отметим, что в дальнейшем многие чины Альгемайне СС, в том числе и высокопоставленные, выполняли свой воинский долг перед рейхом в рядах вермахта, а не войск СС.

Начавшаяся война расставила все на свои места. Поначалу соперничество между армией и СС оставалось. Ситуация особенно накалилась во время Балканской кампании 1941 г., когда части СС в бешеной гонке за решающей победой едва не открыли огонь по солдатам вермахта, которые могли отобрать у них успех . И только после вторжения в Советский Союз войска СС заслужили уважение армии. Следует обратить внимание, что боевое братство солдат партии (СС) и солдат государства (вермахт), во всей широте проявленное в 1943-1945 гг., зародилось еще в 1941 г. На многих армейских военачальников, например, на Кемпфа, Гудериана, Штумме, фон Фитингоффа- Шееля, Макензена , Велера или того же Манштейна, произвели большое впечатление боевой дух и результаты действий войск СС . Теперь армия не смотрела презрительно на войска СС, во многом из- за того, что была очень многим этим войскам обязана. Самым ярким примером подобного рода стало сражение за Харьков в феврале-марте 1943 г., когда эсэсовцы блестяще проявили себя и в обороне и наступлении, неоднократно выручая армейские части. Неслучайно, что после этого сражения все усилия пропаганды были сосредоточены именно на возвеличивании успехов войск СС, солдат которых в Германии чествовали как национальных героев. Даже в 1944 г. войска СС могли завоевывать (и завоевывали!) тактические победы на Западе и Востоке. Кроме того, многие из политических, социальных и идеологических противоречий между солдатами СС и армии стирались в котле войны, в котором они просто оказались братьями по оружию, и делить им было нечего.

Фриц Клингенберг на приеме у фюрера рассказывает о захвате Белграда

Благодаря своим успехам на фронте войска СС получили большую популярность в Германии. В секретном отчете СД для нацистского руководства (так называемые «Вести из рейха» — объективный анализ общественного мнения населения) за март 1942 г. утверждалось: «Можно констатировать, что благодаря достижениям войск СС они заслужили большое уважение немцев». Впрочем, многие офицеры армии все еще с опаской и недоверчивостью смотрели на эсэсовцев, во многом из- за того, что часто не могли понять их образ мыслей и идеалы. Гауптманн вермахта Бруно Винцер писал в мемуарах: «Офицеры войск СС импонировали мне, и не мне одному, своей уверенностью и решительностью. Но вместе с тем мы относились к ним отрицательно, потому что они говорили как бы не на нашем языке, у них была собственная терминология, а также иные критерии, чем у нас» .

Явно враждебно относился к войскам СС консервативно настроенный генералитет, в частности представители старых дворянских фамилий, которые не воспринимали и презирали национал- социализм и все его составляющие. Самым ярким примером подобного рода является генерал пехоты граф Вальтер фон Брокдорфф-Алефельд, командующий немецкой группировкой в Демянском котле, открыто жертвовавший солдатами дивизии СС «Тотенкопф» и берегший армейские части . Вдобавок на нерешительных и безынициативных армейских офицеров эсэсовцы (в основном решительные и целеустремленные) действовали очень раздражающе. Известность получил конфликт между командиром 21-й танковой дивизии генерал-лейтенантом Эдгаром Фойхтингером и командиром 25-го полка СС штандартенфюрером СС Куртом Майером в самом начале Нормандской кампании. Майер был полон решимости немедленно атаковать и сбросить в море союзный десант, в то время как Фойхтингер искал причины для оттяжки атаки, а после подверг Майера резкой критике. Однако анализ показал, что негативную позицию Фойхтингера можно объяснить неприязнью последнего к войскам СС, из-за их успехов на фоне провалов его дивизии, и к Майеру лично (из-за его надменного, самоуверенного поведения), тем более что самому Фойхтингеру похвастаться было абсолютно нечем.

Однако негативное отношение отдельных офицерских групп (сам Гиммлер оценивал, что таких максимум 15 % от всего состава офицерского корпуса ) не могло повлиять на общую картину, которая для войск СС складывалась более чем положительно. Повышение престижа войск СС привело к неизбежному соприкосновению СС с теми или иными армейскими структурами. Офицеры СС начинают откомандировываться в армейские военные школы, где из них готовили штабных офицеров разного профиля , курсы командиров полков и дивизий. Правда, квоты им выделялись небольшие; так, на курсах офицеров Генерального штаба для эсэсовцев было выделено лишь два, а в особых случаях — четыре места на курс . Некоторые офицеры СС направлялись на стажировку в армейские дивизии. Будущий начальник штаба 4-го танкового корпуса СС, кавалер Рыцарского креста Манфред Шонфельдер, вспоминал: «Перед зачислением на курс (офицеров Генерального штаба. — Р. П. ) я был откомандирован в армию, с января по май 1942 года я был в 18- й танковой дивизии, действовавшей в районе Сухиничей. За время, проведенное там, меня инструктировали и использовали в боевых условиях как офицера танковой роты, офицера танковой саперной роты и на батарее тяжелых гаубиц. Кроме этого, еще 14 дней я провел в квартирмейстерском батальоне при штабе… Однажды, где- то к концу моей командировки, нас посетил начальник Генерального штаба генерал Гальдер. При нем командир дивизии подверг меня экзамену на картах, который я с успехом выдержал. Исходя из моего опыта, я могу охарактеризовать отношения между офицерами СС и вермахта как хорошие, очень хорошие» .

Гренадер СС объясняет танкистам где расположился противник

Так что в ходе войны многие грани между СС и вермахтом начинают стираться, а солдаты армии проникаются уважением к эсэсовскому духу и морали. Иногда это уважение достигалось не совсем обычным путем. Обершарфюрер СС Хайнц Кёне из «Лейбштандарта» рассказывал, как в 1944 г. на Восточном фронте «армейский мотоциклетный взвод был поставлен на стыке между частями нашей дивизии. Русские превосходящими силами атаковали армейцев, и те собирались бежать с позиций. Видя это, я направился прямо к их лейтенанту и сказал ему, что он и его люди под прицелом наших пулеметов и пусть даже не пытаются бежать. Я оставил его без сомнений, что мы сделаем это. Русские были отброшены нашим огнем, их атака была отбита. После этого один из солдат вермахта подошел к нам и сказал: «Если бы не ваше хладнокровие, мы бы бежали». Я ответил ему, что мы всегда доверяем нашим товарищам из войск СС» .

На этом фоне даже отходит в сторону такой принципиальный вопрос соперничества между армией и СС, как обеспечение частей. Действительно, в начальный период войны армейцев часто раздражало, что руководство СС заботится о своих солдатах, в отличие от того же армейского командования. Ветеран Демянского котла Бруно Винцер красочно описал этот аспект в своих мемуарах: «Дивизия СС («Тотенкопф». — Р. П. ) получила зимние маскировочные жилеты задолго до того, как мы вообще осмелились думать о чем- то подобном. Гиммлер позаботился даже о том, чтобы эсэсовцы получили особое питание на Рождество, между тем как мы по- прежнему жрали суп из конины. Такие вещи раздражают и нас и солдат» . Психологически понятно, почему солдаты сухопутных сил раздражались именно на эсэсовцев, вместо своего непосредственного командования, которое не могло озаботиться их нуждами. Однако уже в 1944 г. дивизия СС «Гитлерюгенд» снабжалась с армейских складов; трудно представить такую ситуацию, например, в 1941 г. Другой показательный пример: во время боев в Нормандии штурмбаннфюреру СС Герхарду Шиллю, интенданту дивизии СС «Фрундсберг» и командиру 10- го батальона продовольственного снабжения СС, пришлось взять на себя обеспечение продовольствием и необходимым снаряжением не только солдат своей дивизии, но и сражавшиеся рядом части сухопутных сил и люфтваффе. Всего на его «довольствию» состояло 35 000 человек, и все получали необходимое, без разделения на рода войск .

Смекалка и опасность. Использование огнемета в качестве зажигалки

Интересно, что многие западные историки, сетуя в своих произведениях на проникновение СС и нацистского духа в немецкий вермахт, не открывают читателям, что и вермахт также активно проникал в СС, причем на самом высоком уровне. И в самом деле, с 1943 г. идет активный процесс перевода офицеров сухопутных сил в войска СС, что было связано с нехваткой в СС компетентных в военном деле специалистов. Эта нехватка была обусловлена численным ростом войск СС; наравне с формирующимися дивизионными штабами появляются и корпусные, которые необходимо было наполнить квалифицированными офицерами. Поэтому переведенные офицеры занимают не второстепенные должности, а ответственные командные и штабные посты.

Констатируем, что большинство бывших армейских офицеров, переведенных в войска СС, быстро проникались эсэсовским духом и моралью , и наоборот, армейские традиции, которые они могли бы принести в войска СС, в них не прижились. Поэтому бывшие армейцы так и не стали в войсках СС отдельной кастой. Но вот что интересно: уже с середины 1944 г. менее малочисленные, но куда более эффективные и идеологически подкованные войска СС начинают все более распространять свое влияние на армию.

29 июня 1944 г. обергруппенфюрер СС (1 августа ему присвоили звание оберстгруппенфюрера СС) Пауль Хауссер был назначен командующим 7- й армией в Нормандии . Таким образом, произошло важное событие в истории немецкой армии: Хауссер стал первым эсэсовцем, назначенным на должность командующего армией на постоянной основе, причем на этот шаг Гитлер пошел полностью осознанно. Нужно сказать, что из всех эсэсовских генералов именно Хауссер, бывший генерал- лейтенант рейхсвера, как нельзя больше подходил на эту роль.

Во второй половине 1944 г. эсэсовцы начинают все глубже проникать в армейские структуры. Именно этим закончился долгий процесс противостояния между СС и армией, между этими двумя ветвями сухопутных сил. Сразу после покушения на Гитлера, 20 июля 1944 г., уже во второй половине дня рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер был назначен главнокомандующим Армией резерва (основу заговорщиков составляли именно офицеры из Армии резерва) и начальником вооружений сухопутных войск, вместо косвенно связанного с заговорщиками генерал-оберста Фридриха Фромма. По некоторым данным, Гиммлер отреагировал на это назначение фразой: «Мой фюрер, я справлюсь и с этим заданием». Не исключено, что Гиммлер был морально готов к занятию этого поста. Еще в январе 1943 г., под влиянием сталинградской катастрофы, Гиммлер на совещании гауляйтеров сообщил о намерении устранить последние остатки прежних военных авторитетов и о том, что в процессе создания находится новая «национал-социалистическая народная армия» под руководством партии . Понятно, что в этом случае рейхсфюрер СС имел в виду именно бурный рост подконтрольных ему войск СС, но его мысли весьма показательны, особенно для того периода.

Вопреки распространенному мнению, не все военные деятели Третьего рейха скептически восприняли данный факт. Например, бывший главнокомандующий сухопутных войск, фельдмаршал Вальтер фон Браухич, опубликовал заявление в официальной партийной газете «Фелькишер Беобахтер». В нем он прокомментировал информацию о назначении Гиммлера как «установление, наконец, неразрывного сотрудничества вермахта и СС». Такое мнение достаточно авторитетного военного деятеля говорит о многом. В докладах СД говорилось, что население с надеждой восприняло назначение Гиммлера командующим Армией резерва, ожидая «фундаментальной чистки, направленной против всех реакционных элементов» . Касательно реакционных элементов отметим, что, по данным американского исследователя Ф. Маклина, за преступления против режима было казнено 19 генералов и один фельдмаршал сухопутных сил (приводится поименный список) . Абсолютное большинство немецкого офицерского корпуса заговор не поддержало, а самих заговорщиков классифицировало как предателей. Гауптштурмфюрер СС Ханс Бернхард из штаба «Лейбштандарта» рассказал, как сразу после покушения штаб его дивизии в Нормандии был наводнен различными армейскими генералами, которые стремились высказать свое возмущение покушением на Адольфа Гитлера и продемонстрировать лояльность, посетив дивизию СС, носящую имя фюрера .

21 июля 1944 г. рейхсфюрер СС выступил перед офицерами штаба Армии резерва. Тема его речи сводилась к вопросу, в чем состоит смысл и цели войны. Первая цель, объяснял Гиммлер офицерам, заключается в том, чтобы превратить Германию в мировую державу, вторая — в расширении и консолидации Германской империи, третья — в реорганизации этого будущего рейха по трем направлениям: оборона, экономика и проблемы населения .

Гиммлер рьяно взялся за дело. Он провел чистку руководящего аппарата Армии резерва, заместив многие руководящие посты надежными (и компетентными!) офицерами СС. Так, его начальником штаба стал очень способный офицер, обергруппенфюрер СС Ханс Юттнер, а начальником административного управления сухопутных войск был назначен обергруппенфюрер СС Август Франк . Эти посты они совместили со своими старыми должностями: Юттнер руководил Главным оперативным управлением СС, которое занимал ось делами войск СС, а Франк был одним из руководящих сотрудников Главного административно- хозяйственного управления СС.

В начальный период войны войска СС использовали почтовых голубей в качестве средства связи

Гиммлер энергично начал наводить порядок в тыловых гарнизонах. Не секрет, что когда армия ведет затяжную войну, в ней нарастают противоречия между фронтовиками и солдатами, которые несут службу в тылу. Плюс, потери действующей армии давно уже не могли быть восполнены полностью. А численность запасных частей Армии резерва на 1 июля 1944 г. достигала 1 200 000 человек, а сама Армия резерва имела 2 330 000 солдат в более чем 50 дивизиях. Многие военнослужащие внутренних гарнизонов до сих пор жили в спокойных условиях мирного времени, не стремясь приспосабливаться к требованиям тотальной войны. Еще ранее, в ноябре 1943 г., специальным приказом Гитлера, понимающего фронтовых солдат, объявлялась борьба против злоупотреблений в тылу: «Непонимание и недоверие между фронтовиками и солдатами в тылу опасно усилилось — это не военная, а чисто психологическая опасность» . Правда, прежнее руководство Армии резерва не спешило наводить порядок в своем ведомстве — ведь оно все больше занималось составлениями планов заговоров против действующего правительства. Однако с приходом на этот пост рейхсфюрера СС во всех городах Германии был введен строгий контроль над тыловыми подразделениями. Довольно жесткие прежде параметры годности к фронту были по многим пунктам «облегчены», что в целом вызывало у подавляющего числа немцев удовлетворение.

24 июля в Германии была объявлена тотальная мобилизация, и под руководством Гиммлера началось формирование 22-х фольксгренадерских дивизий. Этот вынужденный шаг должен был предоставить в распоряжение немецкого командования надежные в политическом отношении дивизии. Нужно сказать, что, вопреки распространенному мнению, эти дивизии представляли собой или пере формированные потрепанные в боях части, или комплектовались преимущественно фронтовиками, а не гражданскими лицами (фольксштурмом), как любят сообщать некоторые «специалисты». Правда, в силу легко объяснимых причин на пополнение этих дивизий часто переводились солдаты из люфтваффе и кригсмарине, а боевая подготовка некоторых из них занимала менее шести недель. В силу этого боеспособность этих частей колебалась от хорошей до совершенно неудовлетворительной. Здесь же нужно признать, что меры по тотальной мобилизации на нужды войны только частично оправдали себя — солдат на фронте по- прежнему не хватало. На 1 ноября 1944 г. не восполненные потери действующей сухопутной армии составили 904 000 человек — почти 56,5 расчетных дивизий. А всего за 1944 г. численность вермахта сократилась на целых 26 %.

Мотопехота СС в действии

Вместе с этим под личное руководство рейхсфюрера СС были переданы войска СС, которые ранее в оперативном отношении подчинялись армейскому командованию. Кроме того, окружные призывные пункты войск СС теперь были объединены вместе с призывными пунктами вермахта, что значительно облегчало набор новых рекрутов.

25 сентября 1944 г. Гитлер подписал указ о создании фольксштурма. Отметим, что фольксштурм вошел составной частью не в вооруженные силы, а в национал-социалистическую партию, став наравне с войсками СС еще одним партийным формированием . При этом его члены считались солдатами, согласно закону о военной службе. И именно Гиммлер, как командующий Армией резерва, был назначен ответственным за военную организацию, обучение, вооружение и оснащения фольксштурма. Находясь в Восточной Пруссии, 18 октября 1944 г. Гиммлер выступил по радио с объяснением причин создания этих сил.

Формирование фольксгренадерских дивизий и фольксштурма обусловило назначение на службу в них офицеров СС. Общее число их остается неизвестным, пока мы можем оперировать лишь отдельными случаями. Самым высокопоставленным был штандартенфюрер СС Ханс Кемпин, в феврале 1945 г. возглавивший 547-ю фольксгренадерскую дивизию. Это едва ли не единственный случай, когда офицер СС командовал армейской дивизией. В саперном батальоне пехотной дивизии «Шарнхорст» (сформирована 30 марта 1945 г. в Дессау из учебных частей) служил гауптштурмфюрер СС Карл-Хорст Арнольд, ветеран дивизии СС «Дас Райх» и кавалер Германского креста в золоте. До этого он служил инструктором в армейской саперной школе № 1, личный состав которой и был включен в дивизию. Однако одним из самых ярких представителей войск СС в армейских частях стал оберштурмфюрер СС Алоиз Общиль. Весной 1944 г. в характеристике, данной ему в юнкерской школе СС в Бад- Тельце, указывалось, что Общиль имеет недостаточное образование, манеры его нуждаются в улучшении, а тихий характер нужно закалять, если он хочет сделать карьеру офицера. Некоторые из его инструкторов даже были против присвоения ему офицерского звания. Видимо, как бесперспективного офицера, унтерштурмфюрера СС Общиля направили не в его прежнюю дивизию («Тотенкопф»), а назначили командиром 2- й роты 1126- го гренадерского полка 559- й фольксгренадерской дивизии. Последующие события показали всю несостоятельность критиков Общиля — в марте 1945 г. он заслужил Рыцарский крест и Золотую пряжку за ближний бой.

Появление эсэсовцев в армейских структурах происходило и другими путями. Сильный «пропагандистский» эффект имело и согласие фельдмаршала Моделя на назначение своим личным адъютантом офицера СС . Это известие вызвало жесткую критику консервативно настроенной части старшего офицерского корпуса, которую Модель, впрочем, проигнорировал.

Одно перечисление должностей Генриха Гиммлера — рейхсфюрер СС, начальник полиции Германии, министр внутренних дел, начальник снабжения армии, командующий Армией резерва, шеф разведки, ответственный за программу производства ракет «Фау» — и это еще не все, — показывает, какую роль играл этот человек (и, следовательно, СС) в организации обороны Третьего рейха. Именно Гиммлер, вместе с Геббельсом, мобилизовали все ресурсы на нужды войны, привлекая всех мужчин, а потом женщин и детей, к обороне Германии. Оба они стали символами немецкого сопротивления союзному натиску.

Неизменный спутник немецкой армии в СССР — дорожная грязь

Во второй половине 1944 г. начинают активно создаваться армейские корпуса войск СС, хотя многие из них были эсэсовскими только по названию. Также многие высшие функционеры СС становятся корпусными командирами. Среди них весьма незаурядный обергруппенфюрер СС Курт фон Готтберг, «старый боец» и бывший генеральный комиссар Белоруссии, кавалер Рыцарского креста, возглавивший XII армейский корпус СС (корпус состоял только из армейских дивизий). В дальнейшем, в декабре 1944 г., фон Готтберг стал заместителем Гиммлера, как командующего Армией резерва, а в моменты отсутствия последнего был исполняющим обязанности командующего . Другим высоким эсэсовским чином, возглавлявшим корпусные командования, стал один из создателей войск СС, обергруппенфюрер СС Карл-Мария Демельхубер. Он недолго командовал XII, а в конце войны — XVI армейским корпусом СС. В декабре 1944 г. на Верхнем Рейне был сформирован XVIII армейский корпус СС. Корпус возглавил группенфюрер СС Генрих Райнефарт, известный как активный участник подавления Варшавского восстания 1944 г., за что он и был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. Райнефарт прокомандовал этим корпусом до 12 февраля 1945 г. После него корпус возглавил опытнейший командир — обергруппенфюрер СС Георг Кепплер, один из прежних командиров дивизии СС «Дас Райх».

Примечательно, что очень часто корпусами СС командовали армейские генералы, что почти наверняка объяснялось отсутствием у СС достаточного количества компетентных в военном деле высших фюреров. Также армейские офицеры часто занимали посты корпусных начальников штабов, другие штабные должности. Среди них попадались и весьма способные офицеры, такие как, например, подполковник Генерального штаба Ульрих Ульмс, начальник штаба XII армейского корпуса СС, заслуживший на этой должности Рыцарский крест. Наполнение эсэсовских штабов подготовленными армейскими офицерами способствовало более рациональной организации руководства войсками. Кроме того, это еще раз свидетельствует о моральном единстве в принципе как эсэсовцев, так и военнослужащих вермахта.

По нашему мнению, создание армейских корпусов СС стало своеобразной попыткой военного руководства Германии поднять боевой дух армии и населения, а также ввести в заблуждение разведку союзников. Наличие армейских офицеров в эсэсовских командных структурах позволяет сделать смелый вывод о том, что и армия в последний период войны сделала еще одну, и небезуспешную, попытку войти в систему СС, как в более эффективную; это подтверждает и большой «исход» способных армейских командиров в войска СС.

Всего за время войны было создано 17 корпусов войск СС. Из них действительно эсэсовскими, а самое главное — боеспособными, были в лучшем случае пять. В это же время на Восточном фронте появляются целые «национальные» корпуса войск СС (например, латышский и венгерский). На Западном фронте значительная часть корпусов СС были эсэсовскими только формально, иногда не имея ни командующего из СС, и очень часто — ни одной дивизии СС в своем составе. Тем не менее в СС, по понятным причинам, не особо доверяли офицерскому корпусу и полностью контролировали ситуацию. Если на посты командиров корпусов СС допускались армейские генералы, то на дивизионном уровне отмечен лишь один случай, когда представитель вермахта командовал дивизией СС. Этим исключением стал оберст Герхард Линднер, возглавлявший дивизию СС «Гетц фон Берлихинген» на Западном фронте, и то очень короткий срок, с 15 по 21 января 1945 г. Больше такие прецеденты не повторялись.

Перед самым Арденнским наступлением произошло событие, свидетельствующее о всевозрастающей роли СС в функционировании нацистского государства и армии. 10 декабря 1944 г. Генрих Гиммлер, в дополнение к тем постам, которые он уже занимал, стал командующим группой армий «Верхний Рейн». Затем, 23 января 1945 г., на основе этой группы армий была образована группа армий «Висла» на Востоке, которой рейхсфюрер СС прокомандовал до 21 марта 1945 г.

Солдат СС дает напиться раненому советскому военнослужащему

В послевоенные годы едва ли не все немецкие генералы сетовали на проникновение СС и нацистского духа в вермахт, что, впрочем, и неудивительно. Однако, как оказалось, во время войны определенная часть немецких генералов весьма позитивно смотрела на эти процессы, считая их закономерными и необходимыми. В военных дневниках К. Симонова сохранилась запись о допросе генерал- лейтенанта Вильгельма Райтеля, взятого в плен в Померании 7 марта 1945 г. Райтель был кадровым военным еще во времена кайзеровской армии, участвовал в Первой мировой войне, так что сложно назвать его нацистским выдвиженцем. Допрос состоялся 10 марта 1945 г., и то, что сказал Райтель, резко контрастирует со многими послевоенными заявлениями немецких генералов. Его размышления о немецкой армии и войсках СС, мысль о появлении нацистской военной традиции весьма революционны для реакционного рейхсвера и показательны для нацистского вермахта: «Я несколько раз встречался с Гиммлером и знаю его как порядочного и корректного человека. Он очень отзывчив к нуждам армии, знает солдат, заботится о них. Он, несомненно, любит власть и стремится к ней, но это я не ставлю ему в вину… Назначение Гиммлера командующим группой армий «Висла»… должно символизировать непреклонную волю к сопротивлению. То, что он не имеет военного образования, не беда. Тут решает воля. Эсэсовские генералы в массе своей обладают, по моему мнению, большей волей и большей личной храбростью, чем, тоже в массе своей, армейские. Это искупает отсутствие у них подлинной военной школы и недостаток военного образования. Они легче находят путь к сердцу солдата… Я отдаю себе отчет в том, что все это ведет к поглощению армии войсками СС. Но считаю, что это соответствует духу национал- социалистической революции и идет на благо военной мощи Германии… В том факте, что Вицлебен и его группа, с одной стороны, а Паулюс и его соратники — с другой, выступают против нацизма, я еще не вижу доказательств того, что существует противоречие между традициями немецкой армии и нацизма. Сейчас традиции немецкой армии, видоизмененные в соответствии с духом времени, все больше и больше переходят к войскам СС. Я считаю это закономерным» .

В этой связи следует вспомнить и о словах фельдмаршала фон Манштейна, прозвучавших, правда, уже после войны: «Несомненно, большая часть состава войск СС приветствовала бы выход из подчинения Гиммлеру и включение в состав сухопутной армии» . Такая позиция кажется нам странной и очень неискренней. Согласитесь, вряд ли рядовой состав элитарных дивизий СС хотел раствориться в общей массе армейских дивизий. А что касается офицерского состава, то в случае нежелания находится в войсках СС офицер мог попросить о переводе в сухопутные силы. Однако таких случаев было очень немного. Нам, в частности, вообще известен лишь один, да и тот был результатом не идеологических разногласий, а карьеристских соображений .

Таким образом, несмотря на то, что поначалу между СС и армией было соперничество, иногда даже перераставшее в небольшие конфликты, однако с ходом войны противоречия исчезли — да и что делить солдатам, сражавшимся за свою Родину? И хотя после войны, стремясь отмежевать «чистый» вермахт от нацизма, бывшие генералы часто писали, что между эсэсовцами и армейцами существовала вражда, и что и те и другие на дух друг друга не переносили, действительность оказалась совсем другой. В конце 1944 г. началось фактическое слияние этих двух ветвей германских вооруженных сил под эгидой СС, причем слияние безболезненное и в большинстве случаев обоюдно приветствуемое. Окончательному слиянию армии и войск СС помешал конец войны.

Обсуждение оперативной обстановки в минуты затишья

Тем не менее нельзя преувеличивать роль войск СС в военной машине Германии, как это часто делают недобросовестные авторы. В 1945 г. номинальная сила войск СС составила 830 000 человек, в сравнении с 5 300 000 человек в сухопутных силах . Кроме того, хотя эсэсовцы и занимали высокие командные посты в армии, но общее количество эсэсовских генералов на этих постах (от командира корпуса и выше) было небольшим, что объясняется малым числом действительно компетентных командующих в войсках СС. Генералы СС не командовали армейскими дивизиями и в основном руководили корпусами СС, а не армии; эсэсовцы так и не появились в составе немецкого Генерального штаба или Верховного главнокомандования. Так получилось, что наиболее лояльные Третьему рейху солдаты и офицеры в эсэсовской форме доказывали свою лояльность и преданность на поле боя.

Боевой опыт войск СС на Западе и Востоке

Первый боевой опыт войска СС получили в Польше, почти 18 000 эсэсовцев прошли через эту кампанию. Затем был Западный поход, Греция и Югославия, вторжение в Советский Союз — время грандиозных побед и необычайных достижений. От сражения к сражению войска СС все более и более становились военной элитой немецкой нации. В период 1943-1945 гг., когда вермахт практически все время отступал, войска СС стали для немцев олицетворением солдатской стойкости и верности фюреру. Даже современные российские историки, как, например, О. Пленков, согласны с тем, что успехи и самоотдача эсэсовцев в войну были крайне высоки. Войска СС везде, на любом фронте, вставали на пути противника и, истекая кровью, стояли до конца. По данным современных немецких историков войска СС на Западном фронте потеряли убитыми 198 000 человек (63 %), а на Восточном — «только» 37 % . Эти цифры легко можно объяснить характером боевых действий и различными военными доктринами противостоящих Германии армий антигитлеровской коалиции. Поэтому большой интерес представляет сравнение участия эсэсовцев в боевых действиях на Западном и Восточном фронтах.

Уже в первых походах эсэсовцы продемонстрировали высокие боевые качества. В плане сроков и отличных тактических приемов, использованных войсками СС, кампании первого этапа войны, а особенно Балканская, стали их подлинным триумфом.

Не будет преувеличением сказать, что свое громкое имя войска СС завоевали прежде всего на Восточном фронте. 22 июня 1944 г. советско- германскую границу пересекли дивизии СС «Лейбштандарт», «Райх», «Тотенкопф», полицейская, «Викинг» и боевая группа СС «Норд». В 1941-1942 гг. войска СС получили возможность проявить себя как в наступлении, так и в обороне. На Востоке они столкнулись с новыми условиями боевых действий. Здесь имели значение три основных фактора. Сами размеры Советского Союза были непостижимы для солдат из Западной Европы. Обеспечение войск значительно осложнялось плохим качеством дорог и железнодорожных путей, что требовало огромного напряжения от немецких снабженцев. И, наконец, климат являлся настоящим испытанием: летом жарко, засушливо и пыльно, невероятно грязно весной и осенью, смертельно холодно зимой. Нужно особо отметить, что кампания 1941-1942 гг. на Восточном фронте стала первой кампанией в истории Второй мировой, когда на успех операций существенно влиял местный климат. Да, и до нападения на СССР германская армия дралась в тяжелых погодных и климатических условиях, но никогда ранее это не достигало таких масштабов. Русский климат сильно влиял на боевую готовность и мобильность техники. В сухую погоду машинам приходилось двигаться по дорогам без твердого покрытия, песок и пыль, поднятые движением, быстро портили моторы и другие детали механизмов. Весной и осенью, в распутицу и дожди, грязь была повсюду, тормозила движение и забивалась во все возможные щели.

Обергруппенфюрер СС Август Франк. в ноябре 1944 г. возглавивший Административное управление Верховного командования сухопутных войск (на фото в звании бригадефюрера СС)

Но наибольшее впечатление на немцев произвела знаменитая русская зима! Практически все описания войны на Востоке полны рассказами о том, как оружие, боевая техника, транспортные средства, лошади и люди выходили из строя под воздействием мороза. После войны это послужило причиной различных спекуляций: в частности, по утверждению некоторых зарубежных историков, температура доходила до -61,6 градуса (!), при этом утверждается, что советские войска при такой температуре регулярно ходили в атаки (!!!) . За такие утверждения западные авторы подвергались постоянным насмешкам советских историков (и, следует признать, вполне справедливо).

На Восточном фронте постоянными спутниками немцев были холод, вши, болезни, обморожения, голод и атаки партизан, они похоронным звоном отдавались по боевому духу, боеспособности солдат. Большие потери привели к тому, что подразделения, в том числе и эсэсовские, постоянно перекраивались и перестраивались, пока вообще не становились неузнаваемыми по сравнению с тем, какими они появились на фронте. Все это привело к перманентному распаду сплоченности и снижению боеспособности эсэсовских частей.

Кампания против Советского Союза в корне отличалась от всех других кампаний германского вермахта. Именно на Востоке немцам пришлось отказаться от традиционной практики ночного отдыха, поскольку русские оказались мастерами ночного боя и активно воевали по ночам, что для немцев поначалу было не привычно. После поражений 1941 г. Красная армия быстро научилась воевать. Солдаты, вернувшиеся с Восточного фронта, с глубоким уважением отзывались о своем противнике, советский танк Т-34 вызывал у них восхищение, а снайперы и минометы — почтение. Советская пехота сражалась с мужеством, яростью и остервенением. «Они были лучшими солдатами из всех, каких мы когда- либо встречали» , — вспоминал после войны один из ветеранов «Лейбштандарта». Унтерштурмфюрер СС Отто Поль из 2-го танкового полка СС был глубоко поражен раненым советским сержантом, попавшим в плен на одной укрепленной позиции: «Мы спросили у него номер его части. Он ответил просто: «Сержант Красной армии никакой информации врагу не дает»» . Подчеркнем, что советские солдаты в основном произвели большое впечатление на эсэсовцев. Бывшие военнослужащие дивизий СС с большим уважением вспоминают о своем противнике, отмечая его храбрость и стойкость, смекалку и хитрость, а также хорошую боевую выучку. Как вспоминал один из солдат полка СС «Дойчланд»: «Даже раненые поднимали оружие и стреляли нам в спину… Это был совсем другой вид войны, по сравнению с Западом (имеется в виду Западная кампания 1940 г. — Р. П.)». Боевыми качествами советских солдат эсэсовцы восхищались и позднее сравнивали с американцами и англичанами, причем не в пользу союзников, к которым именно после Восточного фронта у большинства ветеранов развилось более чем легкомысленное отношение.

В этой связи стоит сказать, что высокого мнения о советских солдатах придерживался и сам Адольф Гитлер, сравнив их со своими эсэсовцами. 6 мая 1943 г. он заявил, что «советские солдаты, проникнутые еврейско- большевистской идеологией, ведут войну с такой энергией и таким высоким боевым духом, которые сравнимы только с боевой моралью войск СС» .

Уважительное отношение к советскому солдату перекинулось и на немецкое общество, причем достаточно быстро. Главная нацистская газета «Фелькишер Беобахтер» уже 29 июня 1941 г. писала, что «русский солдат превосходит нашего противника на Западе своим презрением к смерти. Выдержка и фатализм заставляют его держаться до тех пор, пока он не убит в окопе или не падает замертво в рукопашной схватке». 6 июля уже другая немецкая газета отмечала то же самое: «Психологический паралич, который обычно следовал за молниеносными германскими прорывами на Западе, совершенно не наблюдается на Востоке; в большинстве случаев противник не только не теряет способность к действию, но в свою очередь пытается охватить германские клещи». По мнению историка О. Пленкова, это было совершенно новым для немцев в восприятии войны .

Командир 547-й фольксгренадерской дивизии Хане Кемпин (на фото в звании штурмбаннфюрера СС)

Уже в 1941 г. в Советском Союзе эсэсовцы достигли больших успехов. Так, «Лейбштандарт» создавал плацдармы на Днепре, быстрыми, дерзкими ударами овладел Мариуполем, Таганрогом и Ростовом. Дивизия СС «Викинг» преследовала противника вплоть до Азовского моря, дивизия СС «Райх», быстро оправившись после ада ельнинских оборонительных боев, поучаствовала в разгроме советских войск под Киевом, а затем прорвалась к Москве через мощные оборонительные позиции на Бородинском поле.

В обороне достижения эсэсовцев были разными. Если ослабленный «Лейбштандарт» с треском был выбит из Ростова, то полк СС «Дер Фюрер» оберштурмбаннфюрера СС Отто Кумма до последнего удерживал оборонительные позиции под Ржевом, и, хотя был практически уничтожен, но не отступил. В боях 1941 г. войска СС в наступлении показали себя дерзкими, бесстрашными, стойкими и безрассудными. Не зашоренные классическим военным обучением, солдаты и командиры избегали устаревшей тактики ведения боя и быстро впитывали в себя последние достижения военной мысли. По мнению Г. Уильямсона, уже в этот момент они показали себя наиболее современным и эффективным компонентом немецкой военной машины в условиях наземных действий.

Боевые успехи эсэсовцев получили должное признание уже летом 1941 г. Так, в корпусных и армейских приказах были неоднократно отмечены дивизия СС «Райх» и «Лейбштандарт». Заслуги эсэсовцев, «партийных гвардейцев», признавали даже оппозиционно настроенные к нацистскому режиму генералы, тот же Эрих Гепнер, отмечавший достижения дивизии СС «Райх». Характерно, что многих эсэсовских командиров к высоким наградам представляли именно армейские генералы.

Как ранее отмечалось, русский климат оказывал непосредственное влияние на ход и развитие боевых операций. Интересно, что из четырех наиболее знаменитых битв войск СС в России три — Демянск, Харьков и Корсунь-Шевченковский приходятся именно на зимний период (четвертая знаменитая битва СС на Востоке — Курск). По нашему мнению, это связано прежде всего с тем, что именно зимой на Восточном фронте возникали самые серьезные кризисы. Причем в Демянске и Корсуне части СС изначально были в кризисных районах, и только под Харьков в феврале 1943 г. в спешном порядке пришлось специально перебрасывать из Франции танковый корпус СС, чтобы восстановить рушащийся на части фронт.

Дивизия СС «Тотенкопф» произвела неизгладимое впечатление на Манштейна во время летней гонки 1941 г. по Прибалтике. Но настоящая слава к «Тотенкопфу» пришла после Демянского котла. Весь февраль и начало марта 1942 г., в тяжелых погодных условиях, подвергаясь постоянным обстрелам и бомбардировкам с воздуха и земли, едва ли не на самом сложном участке фронта, дивизия выстояла в почти не прекращающихся позиционных боях и послужила примером для других немецких войск. Действия «Тотенкопфа» в Демянске стали ярким примером того, как эсэсовцы могут выполнить приказ фюрера стоять до последнего. В отчаянном сражении солдаты СС все больше и больше слабели от лишений и напряжений, но у них оставались, как позже написал один из бойцов, «наши песни и наш боевой дух». Примечательно, что после деблокады окруженных, несмотря на усталость и понесенные потери, дивизия СС «Тотенкопф» оставалась на фронте до конца октября, потеряв до 80 % личного состава.

Апогеем военных усилий эсэсовцев на Восточном фронте стало сражение за Харьков в феврале-марте 1943 г. В западной историографии эта битва именуется не иначе как «последний блицкриг». Подробности этой операции в последнее время освещены во многих работах. Для себя же отметим, что впервые, почти самостоятельно, важнейшую операцию проводило высшее оперативно- тактическое соединение в составе войск СС — танковый корпус СС, с эсэсовским командующим и состоящим из эсэсовских соединений. Считается, что в этой операции дивизии СС вели маневренную войну в лучших традициях Гудериана. Анализируя бои февраля-марта, мы согласимся с этим утверждением. Вступив в бой чуть ли не с марша, эсэсовские мобильные дивизии провели серию боев в отступлении в феврале; это касается прежде всего «Лейбштандарта» и «Дас Райх». При этом они не ограничивались лишь статической обороной. Наоборот, созданная Ланцем Ударная группа Танкового корпуса СС из мобильных подразделений этих дивизий нанесла серьезное поражение советскому 6- му гвардейскому кавалерийскому корпусу, пока остальные части «Лейбштандарта» и «Дас Райх» сражались в обороне на восточных подступах к Харькову.

«Пантеры» танковой дивизии СС «Викинг» В ожидании врага

В марте немцы резко перешли в контратаку. Серией быстрых маневренных операций эсэсовские дивизии разгромили 6- ю советскую армию и нанесли тяжелое поражение ударной группе 3-й танковой армии. Громыхая по замерзшей степи, танки и моторизованные колонны дивизий СС приблизились к отступающим советским войскам практически в упор, поливая пулеметным огнем набитые пехотой грузовики. Как вспоминал командир полка СС «Дер Фюрер» Отто Кумм, противник лишь «местами оказывал упорное сопротивление. В большинстве случаев он двигался крупными колоннами, перерезая пути нашего наступления на пересеченной местности. Мы обстреливали эти вражеские подразделения из всего оружия, и единственное затруднение, которое они нам доставляли, это то, что они отвлекали нас от нашего наступления» . Английский военный историк К. Симпсон дал свою оценку: «Для солдат СС это было похоже на полевые учения, только с настоящими боеприпасами и живыми мишенями. Грохоча по замерзшей степи, эсэсовские моторизованные колонны часто расстреливали отступающих русских с дистанции менее чем в 30 метров» .

Рассекая советскую оборону с севера и запада, немцы взяли Харьков в полукольцо, но здесь вместо операции по окружению был предпринят лобовой удар по городу; осуществленный «Лейбштандартом» и, частично, «Дас Райх» штурм привел к кровопролитным уличным боям и значительным потерям. Тем не менее значение этого успеха для Германии, особенно в контексте «после Сталинграда», трудно переоценить. Важно понимать, что именно эта победа, одержанная в столь сложных условиях, когда наступление советских войск казалось неудержимым, еще больше укрепила веру Гитлера в войска СС, именно после нее было санкционировано формирование новых дивизий СС.

Также сражение за Харьков вошло в историю тем, что впервые немецкий корпусной командир, группенфюрер СС Пауль Хауссер про игнорировал приказ Верховного главнокомандования; успешный итоговый результат битвы оставил его самовольство без последствий. Отметим, что больше в ходе войны такой прецедент не повторялся, а Хауссер ни в должности командующего армией, ни группой армий, больше никогда не позволял себе подобного.

Во время операции «Цитадель» эсэсовские танково-гренадерские дивизии показали всему миру, как нужно прорывать мощную, эшелонированную советскую оборону. На южном фасе Курской дуги за первые два дня атаки эсэсовцы прорвали две советские оборонительные линии и вышли к третьей. Пытаясь остановить натиск эсэсовского корпуса, советское командование задействовало огромные силы и средства, которые были просто «перемолоты» немцами. Говоря о Курской битве, практически все авторы, как правило, зацикливаются на Прохоровском сражении 12 июля 1943 г., в котором эсэсовцы из «Лейбштандарта» и «Дас Райх» остановили атаку 5-й гвардейской танковой армии и нанесли ей огромные потери, при небольших, для масштабов такого боя, своих потерях. Однако часто забывается, что еще ранее советское командование бросало против эсэсовских дивизий крупные танковые силы, которые, как оказалось, больших затруднений немцам не доставили. Так, 6 июля против рвущихся вперед частей дивизии СС «Дас Райх) советское командование кинуло 5-й гвардейский танковый корпус, имевший танков едва ли не в два раза больше чем эсэсовцы (216 штук). И что же из этого вышло? Лобовая атака советских танков солдат Вальтера Крюгера (командир дивизии СС «Дас Райх») нисколько не смутила. А уже к вечеру части 5-го гвардейского танкового корпуса были частично окружены, а частично — отброшены, потеряв половину своих танков (110 единиц) . Причем этот погром даже не потребовал от дивизии СС «Дас Райх» ни каких-то сверхусилий, ни даже концентрации всех наличных сил! Но первоначальные успехи эсэсовцев оказались тщетными: высокие потери в технике (в основном поврежденной, безвозвратные потери танков и самоходных орудий были сравнительно невелики) и отказ Гитлера от наступления в разгар операции, привели к переходу немецких войск, а вместе с ними и подвижных эсэсовских дивизий, к обороне .

Офицеры и генералы частей усиления СС во время посещения концлагеря Маутхаузен

Именно в оборонительных боях осени-зимы 1943 г. — начала 1944 г. дивизии СС превратились в пожарные бригады, которые спешно кидались немецким командованием для ликвидации возникающих то тут, то там кризисов. Туда, где надо было прорвать фронт обороны противника или прикрыть бреши в собственных боевых порядках, направлялись ударные дивизии СС. в постоянных схватках дивизии СС «Дас Райх», «Тотенкопф» и «Викинг» достигли значительных успехов в боях местного значения, но изменить стратегическую обстановку в пользу Германии они были не в состоянии. Кроме того, понесенные потери не восполнялись в полной мере, что медленно, но верно снижало боеспособность.

В феврале 1944 г. дивизия СС «Викинг» и штурмовая бригада СС «Валлония», вместе с другими немецкими дивизиями, оказались в Корсунь-Шевченковском котле. Собственно, здесь валлонские добровольцы СС заслужили свою славу и вписали себя в историю войны. Отметим, что если в Демянске эсэсовцы больше находились в глухой обороне, то в этом окружении они действовали куда более активно. Возможно, потому, что дивизия СС «Викинг» оказалась единственной танковой частью в окруженной немецкой группировке. 16 февраля 1944 г. окруженные войска пошли на прорыв; в арьергарде шла бригада СС «Валлония». Именно ей выпали наибольшие испытания; потери бригады составили до 70 % личного состава. В этих боях танкисты из «Викинга» наглядно показали, что взаимовыручка, боевое товарищество и самопожертвование в войсках СС не были пустым звуком. Уже выйдя из котла, узнав, что «Валлонии» грозит полное уничтожение, немногие оставшиеся в строю танки «Викинга» повернули назад и задержали врага на время, достаточное, чтобы валлоны смогли добраться до немецких позиций. Также отметим, что «Лейбштандарт», атаковав советское кольцо с внешней стороны, получил важный опыт участия в деблокирующей операции.

Менее известной, но представляющей весьма значительный интерес операцией являются действия II танкового корпуса СС по прорыву окружения немецкой 1-й танковой армии в районе Каменец — Подольского в марте 1944 г. (так называемый «Котел Хубе»). Хотя этим корпусом все еще командовал Пауль Хауссер, состав его полностью обновился — теперь в него входили недавно сформированные танковые дивизии СС «Гогенштауфен) и «Фрундсберг». Громкое наименование «танковый корпус» было оправдано лишь отчасти — танковые полки обеих дивизий имели лишь по одному танковому батальону (II батальоны танковых полков, вооруженные танками Pz-IV), вместо двух положенных по штату (вооруженные «Пантерами» I батальоны все еще находились на формировании). В тяжелых погодных условиях дивизия СС «Фрундсберг» нанесла удар во фланг наступающим советским войскам, осуществила прорыв к важному местечку Бучач, создала здесь плацдарм и отразила сильные советские контратаки, что в комплексе обеспечило выход из окружения немецких войск. Характерно, что обе эти дивизии были еще «зелеными», не имеющими боевого опыта, да вдобавок еще и не до конца укомплектованы. Тем не менее обе они оказались на высоте, полностью подтвердив свой статус — «танковая дивизия СС». При этом, поскольку в составе дивизий был лишь один танковый батальон, то фактически и «Гогенштауфен» и «Фрундсберг» действовали как танково-гренадерские дивизии, а не танковые.

В феврале 1944 г. началась еще одна знаменитая «эсэсовская» битва — сражение под Нарвой. Фактически она делится на четыре фазы и продолжалась до июля 1944 г. Здесь проявили себя европейские добровольцы, дивизия СС «Нордланд», бригада СС «Нидерланды», позже к ним присоединились боевые группы «Валлония», «Лангемарк» и 20-я пехотная дивизия СС (эстонская). В упорных боях совместно с подразделениями вермахта им удалось сдержать натиск советских 8-й, 47-й и 2-й ударной армий. В западной историографии это сражение получило неофициальное название «Битва европейских СС».

Командир 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг» бригадефюрер СС фон Троенфельд вручает награды отличившимся в боях танкистам дивизии

При этом, как правило, забывают упомянуть, что успехи в обороне были оплачены огромными потерями .

Таким образом, анализ показывает, что на Восточном фронте эсэсовцы главным образом вели маневренную войну Как ни покажется банальным, но они стремительно атаковали, сметая практически любое сопротивление противника, прорывая линии его обороны. Примером таких операций может служить сражение за Харьков в феврале-марте 1943 г. и Курская битва. Анализируя участие эсэсовцев в боях на Востоке, можно отметить любопытную закономерность: практические любое наступление (или контрнаступление) эсэсовских дивизий против войск Красной армии приводило, пусть и к временному, но все же успеху для вермахта.

В то же время в кампаниях Западного фронта, начиная со сражения в Нормандии, так и не было создано условий для ведения войсками СС хорошо освоенного ими маневренного боя. Ветераны Восточного фронта, готовившие новобранцев к грядущим боям, использовали для этого прежде всего опыт, полученный в боях с Красной армией. Особенно это проявилось во время боевой подготовки дивизии СС «Гитлерюгенд», которую формировали и обучали люди, прошедшие закалку Восточным фронтом. Однако ветераны «Лейбштандарта», «Дас Райх» и других дивизий также использовали свой опыт в полной мере для обучения новых рекрутов премудростям военного дела. А попав в Нормандию, большинство из них отметили разительное отличие между методами ведения боя Красной армией и войсками союзников. Вместе с тем солдаты СС хорошо понимали, что грядущие битвы с союзниками вряд ли будут для них легкой прогулкой, но совсем в неожиданном для Восточного фронта ракурсе. «В России мы сражались человек против человека. Мы знали, что в Нормандии это будет бой людей против машин», — вспоминал после войны унтерштурмфюрер СС Гельмут Гюнтер из разведывательного батальона дивизии СС «Гетц фон Берлихинген) .

Трофейные советские танки Т-34 в составе дивизии СС «Дас Райх »

На Восточном фронте главным противником немецкой армии была советская пехота, усиленная танками, артиллерией и авиацией. На Западном фронте немцам противостояли авиация, артиллерия и танки союзников, усиленные пехотой. Характерно, что большинство немецких солдат негативно оценивали боевые качества среднестатистического солдата англо-американской коалиции, особенно по сравнению с красноармейцем.

На Восточном фронте большие массы пехоты и техники Красной армии компенсировались лучшей организацией ведения боевых действий вермахтом, его лучшей тактической подготовкой и относительно более высоким качеством боевой техники. Также большую роль играла хорошо отлаженная организация управления и связи в немецких дивизиях. Кроме того, по сравнению с дивизиями Красной армии, да и с большинством дивизий вермахта, дивизии СС отличались высокой мобильностью, что в немаловажной степени способствовало их успехам. В России они, как правило, вели маневренную войну, инициатива практически все время была в их руках. Соотношение же сил в воздухе, при количественном превосходстве советской авиации, было примерно равным, за счет прекрасной выучки пилотов люфтваффе.

В свою очередь, на Западе постоянное, мощное огневое воздействие корабельной, а потом и полевой, артиллерии, лавины танков и, самое основное — целые стаи вражеских самолетов над головой в светлое время суток, — все это обрушилось на головы солдат, до этого не видевших на Востоке ничего подобного. Здесь немцы столкнулись не просто с превосходством, а с тотальным превосходством союзников, причем по всем пунктам (кроме разве что морального духа). Англо-американские войска превосходили вермахт в численности личного состава, наличии артиллерии и бронетехники, боеприпасов и снабжения. Но, опять же, самое главное — небо над полем боя целиком и полностью принадлежало им. «Зонтик» из союзных самолетов постоянно висел над германскими позициями, не давая немцам головы поднять. Организация связи и управления боем у эсэсовцев, как, впрочем, и у всего вермахта, также безнадежно отставала от союзников, из-за мощного технологического превосходства последних. Передача приказов в отдельные подразделения оказалась ненадежной, часто запоздалой и непостоянной. Руководить боем приходилось при помощи методов времен Наполеоновских войн — то есть используя связных и курьеров, тогда как союзники применяли радиосвязь. Немецкие связные часто запаздывали, поскольку передвижение по дорогам было связано с большой опасностью, а воздушные налеты были постоянными; это приводило к тому, что приказы часто приходили в подразделения уже устаревшими. Использование же немцами современных средств связи было затруднено: радио сразу пеленговалось союзниками, после чего следовал немедленный огневой налет, а телефонные провода все время рвали осколки, которыми воздух был буквально насыщен.

Экипаж трофейного советского танка Т-34 из дивизии СС «Дас Райх)

Из всех этих факторов от хваленой мобильности эсэсовских дивизий в Нормандии тоже не осталось и следа. В итоге подвижные эсэсовские части оказались в стационарной обороне, они были втянуты в позиционные бои на истощение, результат которых был предрешен — рано или поздно они должны были «истечь кровью». Таким образом, эсэсовцы в Нормандии были вынуждены вести главным образом позиционную войну. Трагизм ситуации был в том, что это были отборные ударные танковые дивизии, которые заставили сгорать в обороне. Сложилась даже парадоксальная ситуация — немецкие командующие просили в качестве подкреплений обычные пехотные дивизии, а вместо этого получали танковые . На Восточном фронте такому подкреплению были бы только рады, но на Западном толку от него было мало. Если поначалу эсэсовцы и проводили танковые атаки, причем иногда прямо с марша, то в дальнейшем в большинстве случаев они вынуждены были зарыться в землю.

Такая позиция была избрана немецким командованием не от хорошей жизни: войск для удержания всех фронтов катастрофически не хватало. Интересно, что подобная ситуация наблюдалась и в армейских танковых дивизиях. Взять хотя бы, например, элитарную Образцовую танковую дивизию, почти полностью сгоревшую в позиционных боях.

Конечно, иногда танкистам вермахта и СС удавалось проводить маневренные операции, как, например, в контрнаступлении под Мортеном (операция «Люттих»), в котором дивизии СС приняли посильное участие. Но в основном в ходе кампании в Нормандии ведение маневренных боевых действий сводилось к проведению ограниченных, местных танковых контратак. Основные силы танков, как правило, использовались в качестве подвижных огневых точек для поддержки пехоты и цементирования обороны, как, например, в сражении за Кан. В тяжелых боях боевая техника немецких дивизий постепенно выбывала из строя; со временем, при отсутствии пополнений, вести мобильную войну стало уже невозможно из- за нехватки «средств» этой самой мобильности.

В целом часто первой реакцией ветеранов Восточного фронта на Западный был шок от невозможности воевать так, как они умеют. Показательным примером готовности эсэсовцев вести на Западе войну по опыту Восточного фронта является намерение командиров и солдат дивизии СС «Дас Райх» по прибытии на фронт в Нормандии принять участие в немедленной контратаке против союзного плацдарма и сбросить американцев в море. Сколько раз они вступали в бой прямо с марша на Востоке! К их удивлению, им было приказано просто заткнуть брешь в трещащей немецкой линии обороны, рядом с остатками Образцовой танковой дивизии. Уже поварившийся в соку нормандской кампании командир последней, генерал-лейтенант Фриц Байерлейн, рассмеялся, когда эсэсовцы сообщили ему о своих надеждах принять участие в наступлении. «Это будет чудо, если мы удержимся там, где мы есть», — лаконично сказал он . В этом случае реальная боевая обстановка не позволяла броситься в вихрь танковых атак, дивизии пришлось зарываться в землю и удерживать позиции.

Каждый новый день на фронте приносил «новые открытия»: по опыту войны в России штаб «Дас Райх» искал время и спокойный участок фронта для проведения тактической подготовки частей или хотя бы для того, чтобы дать им отдых. Но на этом фронте не было тихих секторов.

Командир 2-го разведывательного батальона СС штурмбаннфюрер СС Эрнст-Август Краг

«Где люфтваффе?» — спрашивали солдаты «Дас Райх» тех, кто уже повоевал в Нормандии. В России немецкие летчики обеспечивали какой-никакой, но все же зонтик над немецким фронтом. Но не так-то было в Нормандии: «Нет больше люфтваффе», — получали они мрачный ответ. Тотальное превосходство союзников, постоянное нервное напряжение и стрессы от непрекращающихся бомбардировок и оглушительного грохота — «как от множества поездов», — когда огромные снаряды корабельной артиллерии рвались в их тылах, собственные тяжелые потери, все это вело к падению морального духа в войсках. Опытные эсэсовские офицеры столкнулись с открытым пораженчеством даже в собственных элитных частях — то, чего никогда (!) не было на Востоке. Шокирующим открытием было и появление в эсэсовской дивизии дезертирства, главным образом среди эльзасских новобранцев. Вряд ли бы они позволили себе такое на Восточном фронте. Почтовая служба почти не функционировала, солдаты неделями не получали писем из дома, что тоже было одним из следствий падения боевого духа войск.

Весьма характерно в этом плане высказывание Адольфа Гитлера от 31 июля 1944 г. на совещании с генерал-полковником Альфредом Йодлем, когда дела в Нормандии уже принимали для немцев не самый лучший оборот: «…ведение военных действий во Франции — а это, по-моему, следует учитывать прежде всего — в форме так называемых полевых сражений при существующих условиях вообще полностью исключается. Такой возможности у нас нет. Мы можем маневрировать лишь частью наших соединений, но и то только при определенных условиях. Другой частью мы маневрировать не можем. И не потому, что не имеем превосходства в воздухе, а потому, что сами соединения лишены маневренности: ни по своему вооружению, ни по своему оснащению они вообще не способны к ведению маневренной войны. Да они и не умеют ее вести, они этому не обучались» . Понятно, что эта реплика касается главным образом пехотных дивизий вермахта, сражавшихся с союзниками, но вместе с тем здесь же, «ссылкой на определенные условия», выносится и своеобразный приговор надеждам эсэсовцев вести ту войну, к которой они привыкли.

Поразительно, но и в этих, казалось бы, безнадежных условиях солдаты СС и вермахта проявили себя с самой лучшей стороны, задержав прилив союзного наступления почти на два с половиной месяца. При этом само немецкое командование не особо-то и верило, что сможет удержать врага. Как сообщает историк П. Пэдфилд, когда 9 июля нового командующего Западным фронтом фельдмаршала Гюнтера фон Клюге спросили, как долго еще сможет продержаться фронт, он ответил: «Максимум две- три недели, затем следует ожидать прорыва. Нам нечего противопоставить врагу» . Здесь фельдмаршал заблуждался. Он явно недооценивал своих солдат, которые сумели продержаться в два раза дольше. По данным историков К. Бишопа и А. Уорнера, союзное командование даже боялось повторения в Нормандии сценария Анцио в Италии: высадившийся там союзный десант был без особых усилий блокирован немцами . В результате вместо ожидавшегося крупного прорыва союзники получили в районе Анцио бессмысленные тяжелые бои и понесли большие потери. Однако в Нормандии англо- американцы слишком многое поставили на карту, ресурсы их были неистощимы, а силы и средства вермахта — ограничены. Сражение на истощение Германия, с ее скудными ресурсами, выиграть не могла.